Крис Годфри — архитектор молодой и сверх-успешный, но очень опытный: у него за плечами 20 лет практики, награда от RIBA, проекты для взыскательных частных клиентов по всему миру и серьезная должность в HBA. Hirsch Bedner Assosiates — самая большая дизайн-студия в мире по части общественных интерьеров; Крис Годфри возглавляет направление частных интерьеров в HBA: виллы, пентхаусы, роскошные постройки. 4 года назад HBA открыли свой офис в Сингапуре, укрепив связь с клиентами в восточной части планеты. Крис много работает в Азии, вот и сейчас, сидя напротив, он взахлеб говорит и говорит про азиатский рынок: такой динамичный, такой развивающийся и абсолютно ментально другой.
Мой переезд из Лондона в Азию расширил мое восприятие и продолжает расширять горизонты. Я люблю вызовы, люблю создавать проекты для клиентов, которые предлагают мне сложные задачи. И то, что мы расположены в таком динамичном регионе, очень нам в этом помогает. Наш офис находится в Сингапуре, в полутора часах перелета от семи разных экономик. Мы работаем в Китае, в Гонконге, в Индии, на Среднем Востоке, здесь, в России, в Лондоне, в Африке и еще нескольких местах.
В Китае появляется все больше собственных брендов мебели, мировые ярмарки по масштабу просто гигантские, на Salone del Mobile.Shanghai, например, почти невозможно попасть, настолько высокий спрос. Вы как-то работаете с китайскими брендами?
Мы работаем с различными производителями и ремесленниками. Если можно что-то произвести в Китае, то нет необходимости импорта из Италии или Франции, в Китае ведь тоже прекрасное производство. В этом состояло преимущество нашего переезда в Сингапур — знакомство с азиатскими производителями. Мы стараемся как можно больше произвести на месте, в радиусе максимум 500 километров от локации, где строится проект. И это очень полезная практика! Использовать все возможности и ресурсы в регионе, где вы работаете: искать и находить новые производства, и привозить что-то, только если ничего не получилось найти на месте.
Проект апартаментов в Пекине, HBA
Этот принцип работает в России?
Более-менее.
Ты знаешь каких-нибудь российских ремесленников?
Да, нескольких. Например, здесь у меня есть замечательные каменотесы, но по имени я их сейчас не назову.
Ну хорошо. А почему именно Лондон и Сингапур?
В будущем я надеюсь открыть еще одну студию — в Нью-Йорке, так у нас будет три бюро на расстоянии шестичасового перелета, что в принципе покрывает всю планету. У многих наших клиентов есть собственность в разных частях света, и мы (несмотря на то, что у нас относительно небольшая компания) сможем работать с ними в любой точке мира.
Лондон – это мой дом, я работал там 20 лет. Переезд в Азию был, в первую очередь, моим вызовом самому себе: я хотел взять свой опыт, все, чему я научился в Европе, и попробовать перенести на азиатскую почву и ментальность. Европейский рынок — очень утонченный, и я хотел проверить, как эти знания мне пригодятся в Азии. Хотел понять, как я смогу приспособить свой подход к роскоши, который заключается в принципе «чем меньше, тем лучше» (в отличие от распространенного в России подхода «чем больше, тем лучше») — перенести его на азиатскую архитектуру. Самая большая разница в подходах заключается в ценности времени.
В Китае все должно происходить прямо сейчас, еще лучше вчера; завтра — уже слишком поздно.
Знаешь, что самое классное в работе в России? Здесь процессы никогда не останавливаются, все работают по ночам, можно в любой момент со всеми выйти на связь или даже в 4 часа утра кого-нибудь незнакомого разбудить и на плоттере что-то порезать.
Да, и в Китае то же самое! В принципе, сейчас это актуально для всех, наше существование переходит в режим 24/7, у всех есть мобильные телефоны, они непрерывно звонят… Но я думаю, в Китае это практически требование. Однако если говорить о работе над проектами, то там существует убеждение, что можно многого добиться за короткий период времени, а это не всегда так. Достижение качества требует времени, а качество — это самое важное, мы стараемся делать на этом упор. Восприятие качества отличается от того, к чему мы привыкли, и тут тоже надо искать компромиссы.
Проект виллы в Дели, HBA
А восприятие роскоши в Китае отличается от того, как люкс воспринимается европейцами или русскими?
Это хороший вопрос. Я именно это имел в виду, когда говорил о том, что переезд в Азию стал для меня вызовом. Роскошь — это очень субъективное понятие, очень личная для каждого вещь. Ваше понимание роскоши может отличаться от моего, а мое — от понимания моих клиентов. Мне кажется, что роскошь — это процесс. Это не объект, не то, что вы покупаете, не материал. Для меня роскошь — это уникальность: я создаю что-то для вас, мы работаем именно с вами, и это будет посвящено только вам.
Мне кажется, так на роскошь и кастомизацию смотрят миллениалы — повышая в цене уникальные вещи. Есть у вас такие заказчики?
Я работаю с людьми, которым под 30, с людьми, которым около 70, и всеми, кто попадает в этот промежуток. Люблю работать с заказчиками, у которых есть амбиции: они приходят ко мне, потому что хотят создать что-то грандиозное. Люблю тех, кто приходит ради процесса — мы не знаем, что получится в результате, но получим удовольствие, этого результата достигая. Можно я расскажу историю об одной пожилой паре? Это прямо противоположно тому, о чем ты спрашиваешь — они не миллениалы, но молоды душой. Это был мой самый первый самостоятельный проект, мне тогда было всего 29 лет. Итак, я был молод, а они только вышли на пенсию. Всю свою жизнь он работал адвокатом в разных крупных компаниях — из-за его постоянных переездов у них никогда не было собственного дома в Японии, все жилье было съемным, жили они то тут, то там — во всех частях света. И вот, они вышли на пенсию и впервые в жизни купили дом: они решили не возвращаться на родину, а жить там, где им казалось, что жить будет интересно — и купили лофт в Лондоне! Примерно в то же самое время я выпускался из колледжа и в качестве выпускной работы придумал дизайн собственного стола. Я изготовил три штуки: два продал, один оставил себе. Один из проданных столов купили эти ребята; он им так понравился, что они попросили своего друга меня разыскать и спросить, не соглашусь ли я придумать дизайн их квартиры.
Фантастика!
Да, именно так. Стол стал архитектурной деталью, вокруг которой вырос целый проект дизайна интерьера. Первые 3-4 месяца они жили в Токио, я их даже не встречал, но получил доступ к их складу в Лондоне, куда они постепенно присылали все свои вещи. Они были настоящими коллекционерами: собирали мебель, предметы искусства, покупали что-то везде, где жили. На протяжении трех месяцев я кропотливо изучал содержимое коробок, чтобы создать для них достойное обрамление. Так получилось, что этот проект стал черновиком для каждого моего последующего проекта. Этот подход я исповедую до сих пор. Я должен понимать, для кого я работаю и как я могу поддержать то, кем этот человек является, и кем он хочет быть. Это не просто выбор между различными цветами или материалами.
Проект резиденции на морском побережье, HBA
Вы все еще сами делаете мебель для ваших проектов?
Да, разумеется. Мы создаем все, от архитектурных проектов до мельчайших деталей.
В чем для тебя отличие создание дизайна интерьеров и дизайна предметов?
Его нет. Образ мысли один и тот же, отличается только масштаб. Мы думаем о том, насколько тебе будет удобно сесть на этот стул и смотреть в это окно – это же не статуя, это настоящее окно, в котором ты что-то видишь, за ним что-то находится. В центр процессов мы ставим человека.
Когда за основу ты берешь человека, стиль становится вторичным, он может быть любым.
Мы работаем в разных стилях, потому что у нас разные клиенты, которым нравятся разные вещи.
А насколько большая у вас команда?
32 человека в Сингапуре и 12 в Лондоне. В Лондоне мы собираемся расширяться, для меня оптимальное количество сотрудников – примерно 35. Так мы можем работать над 6-8 проектами одновременно, и работать хорошо. Это то количество проектов, когда я еще могу все контролировать.
Ты принимаешь участие в каждом проекте?
Конечно. Сейчас я интерпретатор по работе с клиентами, можно так сказать. Я быстро понимаю ситуацию, понимаю, как передать ее команде и как наладить коммуникацию обратно с клиентом.
Есть что-то в работе простым архитектором, по чему ты больше всего скучаешь?
Нет, я думаю, это прогресс, мне действительно нравится, как все развивается. Я преподаю в разных школах дизайна, и я думаю, когда вы обсуждаете с кем-то процесс, получается лучше, чем когда вы замыкаетесь в себе. Я люблю процесс, когда вы отдаете и получаете взамен. Ключ к росту это принимать на работу людей, которые работают лучше тебя: я всегда говорю, что мои сотрудники что-то делают лучше, чем я мог бы сделать. Но нужен человек, который будет отвечать за весь процесс и который будет закреплять результат.
Загрузка...
