Анастасия Картузова: «Мне хочется, чтобы диджитал-искусство скорее пришло в наш мир»

Основательница студии sphera design Анастасия Картузова называет себя дизайнером впечатлений. Что имеет в виду Настя, становится понятно по ее многочисленным проектам, в особенности по открывшейся в Центре современного искусства «М’АРС» выставке «Экспансия реальности». Мы поговорили с дизайнером не только о самой экспозиции, создании сценографии и сложных кинетических объектах, но и о диджитал-искусстве в целом: как его не бояться и правильно использовать.

Настя, расскажи, пожалуйста, как появилась идея создания выставки?

Проект «Экспансия реальности» — это плод моей дружбы с куратором и медиахудожницей Настей Скабелкиной. Вместе мы работали над проектами, в которых она создавала диджитал-арт, а я внедряла его в физическое пространство. Мы обе верим в то, что цифровое искусство глубже погружает зрителя в контекст, когда оно представлено в сложной архитектуре и инсталляциях, а не плоско. Работы, которые сейчас можно увидеть на выставке, у Насти были собраны давно — еще во время сотрудничества с пространством «Точка кипения» в Петербурге, где она проводила обучающий курс для молодых авторов. Поэтому можно сказать, что наш проект — это вторая итерация «Экспансии реальности».
Я давно дружу с Центром современного искусства «М’АРС»: оформляю для них экспозиции, интегрирую работы художников, проектирую интерактивную среду для посетителей. И так получилось, что от идеи привезти выставку до окончания монтажа прошло полтора месяца: я знала, что «М’АРС» открыт к новому проекту, а у Насти есть готовая «база» для экспозиции, поэтому мы преобразовали ее кураторскую работу в крупную выставку, где посетитель погружается в контекст темы не только через работы, но и через пространства.

То есть большая часть экспонатов уже была заготовлена заранее?

Я бы сказала, что работу можно разделить на три этапа — образовательный проект Насти в Питере; затем ее кураторский отбор произведений более опытных художников; и третья часть, когда мы везли выставку в «М’АРС» и дополнили ее новыми работами. Например, мы разместили мои кинетические инсталляции и полностью разработали оформление за короткий срок на основе уже имеющегося материала.

Все работы на выставке так или иначе встраиваются в единую тему — воплощение трансформации биологического мира; природы будущего. Расскажи, как вы помогали авторам с реализацией задуманных идей, направляли ли вы их как-то в процессе?

Мы на разных этапах обсуждали с художниками общий концепт и его воплощение. Также мы вместе придумывали, как оформить пространство, как потенциальный зритель будет двигаться и знакомиться с экспонатами. Формирование пути посетителей — это кураторская и продюсерская работа, в которой я принимала большое участие. А создание среды, которая сможет полностью погрузить посетителя в опыт, — это тоже отдельный этап, помимо разработки самих произведений.

А что оказалось самым сложным при оформлении пространства? Тебе удалось воплотить все задуманное по части сценографии, или от чего-то пришлось отказаться?

Как я говорила, экспозицию мы готовили за относительно небольшой срок, поэтому что-то внедряли уже в процессе. В целом, нам удалось реализовать все задуманное, и я уже думаю, как выставка могла бы развиваться дальше. Другие проекты, над которыми я сейчас работаю, тоже так или иначе продолжают тему «Экспансии реальности». Поэтому нам удалось не только сделать то, что мы изначально хотели, — мы уже знаем, что будет с проектом дальше, формируем идеи.
Что касается сложностей, то мне в этом плане было легче, так как с центром современного искусства «М’АРС» я работаю давно и делаю для них все последние крупные выставки. Наверное, проблемы возникают, прежде всего, с движимыми предметами. Например, у нас есть зеркало с «щупальцами», которые демонстрируют красоту бесконечного движения. Для этого предмета были установлены специальные механизмы, которые используются при работе на станке, — они перестают работать, если возникает возможность травмы. Например, если сунуть палец в смыкающуюся часть, зеркало перестает двигаться. Бывает, происходят ситуации, когда зритель неправильно взаимодействует со сложными кинетическими объектами и может их повредить — обычно это сложно предсказать.

Так как многие экспонаты представлены впервые, сложности в обслуживании выставки становятся естественным процессом, особенно это касается диджитал-искусства.

Давай перенесемся от технической составляющей проекта к его главной идее — расскажи, как вы пытались ее раскрыть?

Мои убеждения в работе строятся на тех конфликтах, которые возникают у людей с современными технологиями: например, страх того, что дети «залипают» в компьютерах или что скоро мы все будем жить в виртуальной реальности, не вставая с места. Вокруг этой темы существует много страхов, мифов и предположений, но у меня своя вера на этот счет. Мы уже никуда не сможем свернуть с пути развития цифрового мира — этот процесс запущен, и многим людям он интересен. Плюс, наше развитие как биологического вида не успевает за тем, что мы делаем и создаем. У наших организма и психики еще остались функции или паттерны, некие рудименты, которые нам уже не нужны, но должно пройти еще сотни тысяч лет, чтобы мы от них окончательно избавились.

Я считаю, что пока существует наша телесность, мы не можем целиком и полностью уйти в виртуальную реальность.

Да, мы можем обмануть мозг за счет каких-то визуальных эффектов, замены реальной картинки, но есть множество других факторов — например, осязательных, обонятельных, которые мы не можем полностью перенести в цифровой мир. Я скорее верю в то, что именно диджитал-искусство придет в наш мир, и мне хочется, чтобы это произошло быстрее. Сейчас мы ходим с телефонами, а вскоре это могут быть очки дополненной реальности; возможно, наш личный интерфейс будет появляться на руке или на стене в любой момент. Пока что все наши технологии существуют в коробочках, но я верю, что скоро они выйдут за их пределы. Наша работа на выставке как раз про это. От интереса к миру диджитал никуда не деться, но его нужно направлять более экологичным и подходящим человеку путем.

Помимо продюсерской роли, ты выступаешь в проекте и как художник. Расскажи, что послужило отправной точкой при создании работ?

Некоторые объекты я создала еще до экспозиции: например, инсталляция Undina, с которой можно взаимодействовать, была представлена еще на российском Burning Man. Во всех объектах, которые я создаю, для меня важна игривая составляющая. Сейчас мне интересно включать световые сценарии в свои работы, в том числе и кинетические И в целом я за живые объекты, когда зритель может наблюдать за их преображением. Еще и поэтому я себя называю дизайнером впечатлений — именно так я и оцениваю свою роль в рамках этого проекта. Для меня мои объекты должны быть прежде всего вдохновляющими, способными остановить человека и дать возможность заметить их присутствие, чувствовать эмоции и быть внимательными к моменту.
Современный человек покрыл свои базовые потребности — теперь многие обращаются к чувствам, эмоциям, внутреннему миру. Взрослый внутри нас усвоил всю информацию и обеспечил безопасность, поэтому моя работа заключается в том, чтобы позволить внутреннему ребенку каждого удивиться и вдохновиться.

Какие впечатления сейчас ищут люди? И как дизайнеры могут удержать внимание зрителя сегодня — в эпоху, когда мы перенасыщены информацией?

Сейчас для дизайнеров очень важно переключить человека из привычной суеты в необходимый контекст. Это можно сделать несколькими способами. Например, есть приемы, когда пространство полностью очищено от деталей, и фокус сделан на каком-то одном объекте, который можно изучать. Но в любом случае стоит отталкиваться от конкретного помещения — если у человека длинный путь, то нам важно сначала установить пустоту, как-то успокоить его и подготовить к новому опыту. Далее нужно плавно погрузить зрителя в идею, и тут тоже есть разные способы, зависящие от типа людей. Кто-то цепляется за информацию, кто-то — за эстетику или тактильную составляющую. На самом деле, чем многограннее объект или инсталляция, будь то пространственный или дизайнерский объект, тем больше он привлечет посетителей.
Мне кажется, важно создать что-то удивительное и новое, но все еще функциональное. По образованию я промышленный дизайнер, поэтому функция — это моя незыблемая база, которую никак нельзя подвергать сомнению. В наше время люди действительно получают очень много информации, а обращение к эмоциям и реакциям — это естественный путь. Первое, что у нас возникает — это реакции, а не мысли. Поэтому те пространства, которые работают с впечатлениями и эмоциями людей, сейчас больше выигрывают.

Увеличился ли сейчас запрос от музеев и культурных институций на диджитал и технологии дополненной реальности в целом?

Да, это точно — например, Третьяковская галерея (казалось бы, один из самых классических музеев) с интерактивным музейным проектом от Bjork еще пять лет назад вдохновила меня на работу в этой индустрии. Запрос есть — в основном, это зарубежные проекты, но есть и отечественные. Я сейчас вижу, что многие музеи стремятся к диджитализации, потому что у людей к этому есть интерес. Так или иначе, мы сейчас уже находимся на том уровне развития и жизни, когда мы обращаемся к каким-то глубинным моментам. Условно говоря, мы насытились всем вещественным, у нас есть все необходимые для жизни предметы, поэтому эволюция ведет к тому, что мы начинаем думать о более глубинных вещах — экологической повестке, принятии разных людей, обращении к себе. Это все влияет на дизайн и пространство, в котором мы живем. Поэтому и художники, и музеи сейчас с этим активно работают.

Расскажешь о своих задумках и проектах, которые хотелось бы реализовать в будущем?

У меня уже есть идеи будущих работ — например, сейчас я работаю над проектом, где мне хотелось бы исследовать тему стихий. Но сделать это не очевидно — возможно, даже не говорить о том, что это огонь или вода, а просто исследовать эмоцию этих явлений и передать ее зрителю. Все наши реакции основаны на первобытных: огонь приносит одни эмоции, вода — другие. Мне интересно погружать людей в эти эмоции с помощью кинетических объектов, света, звука, ароматов, каких-то неожиданных эффектов.

Каким должен быть дизайн сегодня?

Мне хочется, чтобы дизайн соответствовал повестке, был экологичным, эмоционально поддерживающим, работающим с нашими внутренними ощущениями, технологичным и гармонично интегрированным в диджитал. Мы боимся технологий, но только когда мы их признаем, то начнем с ними плодотворно сотрудничать.

Выставка «Экспансия реальности» в Центре современного искусства «М’АРС» открыта до 14 августа.

Все фотографии предоставлены Анастасией Картузовой.