В этом году Марк Цукерберг отказался от своих знаменитых новогодних постановлений — тех, которые побудили его выучить мандарин, путешествовать по стране как кандидат в президенты и убивать козу — вместо пророчества о 2030 году. В посте на Facebook Цукерберг обрисовал в общих чертах «некоторые вещи, которые, я думаю, будут важны в следующем десятилетии». Среди них, писал он, новый тип частной социальной платформы.
«Интернет дал нам сверхмощную возможность соединяться с кем угодно и где угодно», — написал генеральный директор крупнейшей в мире компании, занимающейся социальными сетями. В последнее десятилетие люди использовали онлайн-платформы, такие как мыльницы, выкрикивая свои сообщения в мегафоны. Это расширяет возможности — Арабская Весна, рост Материи Черных Жизней, #MeToo. Но даже Зак теперь признает, что «участие в таком большом сообществе создает свои собственные проблемы и заставляет нас жаждать близости».
Поток голосов может дезориентировать. Это приводит к информационной перегрузке. Тогда есть преследование, троллинг, дерьмовый пост. Люди начали понимать, что взрывать вещи для тысяч людей — это не то же самое, что реальная связь . И иногда те вещи, которые они размещали много лет назад, могли и будут использоваться против них.
Климат в социальных сетях оказался суровым, и пришло время начинать перетасовывать обратно внутрь, запирая за собой двери. После десятилетия, когда их мысли дрожали на ветру, некоторые люди просто хотели поговорить со своими друзьями.
Выступая в WIRED в прошлом году, Цукерберг назвал этот сдвиг исходом с «публичной площади» в «гостиная», места, где люди могут чувствовать себя комфортно и снова начать разговаривать друг с другом. Некоторые платформы извлекли выгоду из этого, например Snap, который популяризировал частные и эфемерные. Между тем империи социальных сетей, основанные на чрезмерном распределении, обратились к частным сообщениям. Facebook инвестировал больше средств в такие продукты, как WhatsApp и Messenger; В Instagram появилась функция для добавления списка близких друзей и отдельного приложения для обмена сообщениями с ними.
Даже публичные пространства начинают ощущать себя немного более приватными или, по крайней мере, немного более защищенными. Список близких друзей в Instagram ограничивает трансляции только тщательно отобранной аудиторией; другой инструмент, называемый Restrict, позволяет пользователям скрывать нарушающие аккаунты. Twitter, который долгое время провозглашал ультрапубличный разговор, сейчас экспериментирует с несколькими новыми идеями, чтобы ограничить круг лиц, которые могут принять участие в диалоге. На этой неделе команда разработчиков продукта объявила о наборе экспериментальных функций, которые дадут вам более детальный контроль над тем, кто может отвечать на ваши твиты — каждый, никто, только люди, за которыми вы подписаны, или только упомянутые люди.
Если первая фаза социальных сетей состояла в том, чтобы позволить всем тусоваться на всеобщее обозрение, эта глава, похоже, требует другого пространства — не совсем частного, не совсем общедоступного, свободного для всех. Те первые дни были прогулкой в парке. Парк, где, да, вас могут ограбить, или какой-то незнакомец начал кричать на вас, чтобы больше улыбаться (или, что еще хуже, гораздо хуже). Теперь коммюнике социальных сетей требует подробностей о безопасности.
Пользователи Twitter уже давно имеют возможность блокировать или отключать аккаунты нарушителей; люди даже придумали свои собственные специальные решения для массовой блокировки. Instagram также потратил последние несколько лет на разработку инструментов отчетности и алгоритмов машинного обучения для фильтрации токсичности.
Но эти новые, более детальные средства управления делают больше, чем просто заставляют замолчать отдельные учетные записи. Они признают, что социальные проблемы в сети — это не просто результат нескольких плохих актеров, которых можно отключить, заблокировать или иным образом замолчать. Возможно, проблемы носят системный характер. Проблема не в отдельных учетных записях, а в экосистеме.
Загрузка...
