«Ландшафтный архитектор – это архитектор «нулевого объема»

Открытый международный конкурс городского ландшафтного дизайна «Цветочный джем» проходит в Москве уже второй раз. В 2018 он включает в себя две профессиональные («Большой выставочный сад» и «Малый выставочный сад»), одну студенческую и одну любительскую номинацию. В конце лета лучшие проекты будут реализованы во всех округах Москвы, включая Троицк и Зеленоград. Подробнее о конкурсе – здесь.
 

Марио Боничелли, выпускник Венецианского университетского института архитектуры IUAV, работает в Бергамо во главе своего бюро Mario Bonicelli Architetto and Partners. Он занимается архитектурным проектированием, реновацией объектов наследия, интерьерным дизайном, созданием городских общественных пространств. Особый интерес для Боничелли представляет биоархитектура.
 

– По образованию вы архитектор, однако проектируете и здания, и парки, у вашей мастерской – очень широкий спектр деятельности. Но что вам интереснее?

– Мое бюро MBA and partners работает с архитектурой в формате «360 градусов», касаясь разных сфер – от проектирования новых зданий до реставрации памятников, от дизайна интерьеров до реновации городских ландшафтов и зеленых пространств. Среди всех «жанров», которыми мы занимаемся, конечно, мы очень любим реставрацию исторического наследия, но больше всего – реконструкцию городских пространств.
 

– Какова взаимосвязь, на ваш взгляд, между архитектурой и ландшафтной архитектурой? Есть ли для вас принципиальная разница в проектировании открытых пространств и зданий?

– Разницы в аспекте подхода между этими двумя темами нет. Я люблю часто повторять, что ландшафтный архитектор – это архитектор «нулевого объема», потому что проектировать городской ландшафт – значит проектировать архитектуру открытых пространств, где люди живут, встречаются, находят общий язык – точно так же, как это случается в домах, офисах, магазинах, общественных зданиях.
 

– У вас большой опыт работы с городским пространством: могли бы вы определить, каким вы его хотите видеть? О чем важно помнить при создании городской среды, городского ландшафта?

– Первое, о чем нужно помнить, когда проектируешь городское открытое пространство, это то, что из всех компонентов общественного владения «улица и площадь» создают самое сильное чувство принадлежности у жителя города. Исходя из этого предположения, каждый ландшафтный архитектор, прежде всего, должен прислушаться к потребностям и желаниям горожан. Только после этого он может приступить к разработке своей концепции, сооружению своей стратегии реконструкции.
 

– Вы не раз были членом жюри различных конкурсов. Можно ли сказать, какой проект привлечет ваше внимание в первую очередь? Что вас заинтересует?

– Когда я должен оценивать проект, я в первую очередь обращаю внимание на связность всего творческого процесса, проведенного дизайнером. Кроме этого, конечно, мне нравится смелость автора, который стремится выразить новаторскую идею ясно и четко.
 

– Какие ландшафтные проекты последних лет вам показались наиболее интересными?

– Для меня самые замечательные проекты – это реконструкции неиспользуемых промышленных или инфраструктурных зон, которые превращаются в крупные зеленые пространства для общественного пользования. Примеры такого типа хорошо известны – парк Хай-Лайн Diller Scofidio + Renfro в Нью-Йорке, парк-эстакада MVDRV в Сеуле, их предшественник из 1990-х – парк Дуйсбург-Норд Петера Латца, и, наконец, парк «Красная лента» бюро Turenscape в Циньхуандао, созданный на месте свалки на речных берегах.

– Искусство создания садов и парков существует уже очень давно. Мы знаем о садах в Древнем Египте, Риме, изучаем историю французских регулярных и английских пейзажных парков. Как вы считаете, насколько актуальны эти знания и принципы в наше время?

– Великий итальянский архитектор XX века Джо Понти советовал любить современных архитекторов: «Нет для вас других архитекторов», – как он говорил. Я всегда это повторяю, потому что история – настоящая, та, что в итоге имеет значение – это результат работы великих «современных» авторов, которые дерзали [создавать новое] в каждую эпоху. И эта история сохраняется и живет во всех архитекторах и дизайнерах. Разница между хорошими архитекторами и не настолько хорошими – в том, что первые хорошо знают, как использовать наследие прошлого и превращать его в современные проекты.

– Есть ли ландшафтные архитекторы, у которых вы учитесь, – и чему?

– Мои «точки опоры» в ландшафтном дизайне разнятся в зависимости от масштаба моего проекта. Если мы говорим о дизайнерах, работающих в первую очередь с растениями, то, конечно, я сразу думаю о Пите Аудолфе. Если говорим о дизайнерах садов, то главные, на кого стоит сегодня ориентироваться, это по-прежнему британцы, к примеру, мой друг Энди Стерджен, Лучано Джуббилеи и Том Стюарт Смит. В сфере теории ландшафта всегда лидируют французы. Главный для меня пример способности объединять фантазию с историей и искусством – до сих пор парк в деревне Коллоди, посвященная Пиноккио работа моего соотечественника Пьетро Порчинаи, завершенная уже полвека назад. Наконец, в аспекте крупномасштабных ландшафтных проектов, мне очень нравятся голландцы (MVRDV, West 8, Lodewijk Baljon landschapsarchitecten) и испанцы (Карлос Ферратер, Miralles Tagliabue EMBT).
 
– Вы уже несколько раз побывали в России. Что интересного вы находите для себя в нашей архитектуре, в том числе – среди парков? Были ли в парке «Зарядье»?

– Когда я приезжаю в Россию, я всегда отправляюсь открывать для себя советский модернизм… Замечательно, что российские архитекторы 40–50 лет назад были способны создавать архитектуру столь высокого качества – обладая очень скромными материальными ресурсами и в условиях, когда они могли обмениваться идеями лишь в узком кругу.
Конечно, я уже побывал в «Зарядье»: мне было очень любопытно увидеть этот большой новый парк, который россияне так ждали. Мне повезло: меня сопровождал один из московских архитекторов, который работал с Diller Scofidio + Renfro над проектом парка, поэтому я смог оценить каждую деталь, включая впечатляющий вид на Москву с очень смелого моста-консоли.

– Я знаю, что вы делали проект для Кирова. А еще работы для России у вас есть?

– Около трех лет я занимался проектами больших жилых массивов в Кировской области. Это была очень интересная задача. Я стремился объяснить моим заказчикам важность определения [плана] ландшафтного дизайна еще даже до архитектурного проекта. Я оценил то, насколько российским предпринимателям нравится сотрудничать с итальянским архитектором. А сейчас, после опыта работы в российской провинции, я размышляю над предложением о партнерстве от крупной московской компании.