Коллекционеры Ронда Браун и Том Гротта увидели 236 домов, прежде чем поселиться в своем двухэтажном доме в Коннектикуте, который они преобразовали из построенного сарая в 1895 году. Приоритетом для основателей галереи искусства и дизайна browngrotta arts был не «дом с правильными пропорциями», а место, где они могли выставить свою коллекцию из более чем шестидесяти произведений искусства и дизайна, начиная с Люльку они поручили Леону Ниеуэсу сделать для своего сына, плетение, которое Эд Россбах подарил им за их взаимную любовь к собакам, и керамическую королевскую синюю керамику, подаренную Тошико Такаэдзу.
Архитектор Дэвид Линг поставил перед Гроттой и его женой задачу: найти достаточно высокие потолки, чтобы выставить работу из серии «Облака» Леноры Тоуни . «Дэвиду нравились инсталляции Тони из сотен нитей, подвешенных к потолку, которые напоминали дождь, как будто он внезапно прекратился», — говорит Гротта. После того, как почти закрыли дом с более традиционной конфигурацией, бегство в Барселоне вернуло пару к видению Линга. «Увидеть огромные лучи в городском морском музее полностью изменило наше мнение, — вспоминает Браун. В конце концов они нашли свое нынешнее жилище в Уилтоне, штат Коннектикут, с 20-футовыми потолками. Ремонт Линга включал полное удаление большой стены, чтобы обеспечить беспрепятственный обзор из гостиной через развлекательную кухню на противоположном конце. «Большинство объектов дизайна требуют внимательного изучения, но нам нужно расстояние, чтобы отдать должное шерстяной росписи Helena Hernmarck trompe-l'œil», — говорит Гротта
На протяжении многих лет в этом доме проходили многочисленные выставки, и в соответствии с ультиматумом Линга была проведена ретроспектива Тони, в которой зрители лежали под Облаком чтобы «купаться» в его парящих нитях. В обеденной зоне, где когда-то установили Tawney, в настоящее время находится Long Lines (2010), столь же монументальная инсталляция Аннетт Беллами из 132 керамических крючков, свисающих с потолка на двенадцатифутовых шпагатах. Thread не только объединяет иммерсивные работы, но и закрепляет грядущую выставку Гротты и Брауна Том 50: Хроника волоконного искусства за три десятилетия проливающую свет на полувековую историю волокна в искусстве и дизайне. На выставке 60 работ 50 художников со всего мира разместятся в амбаре для пары с различными сочетаниями в его интерьере площадью 3500 квадратных футов. Художники, представленные на выставке, происходят из самых разных стран, от Словении до Японии, что свидетельствует о давнем «стремлении пары знакомить международных художников и дизайнеров с американскими коллекционерами». Выставка, по сути, демонстрирует их приверженность созданию сети вокруг дизайна, став 50-м каталогом галереи с момента публикации первой брошюры Маркку Косонен: корзины и изделия из дерева в 1990 году. В предстоящее название входит эссе автора бывший директор Музея искусства и дизайна и ученый Гленн Адамсон, который также внес вклад в недавнюю публикацию галереи The Grotta Home Ричарда Мейера: брак архитектуры и ремесла.
Прочтите выбор Дизайн интерьера из Том 50: Хроника художественного волокна за три десятилетия и постоянную коллекцию пары.
Аннетт Беллами, Длинные линии (2010)
Перестановка мебели для размещения крупномасштабных инсталляций — обычное дело для Брауна и Гротты. Чтобы установить произведение Беллами в морском стиле посреди столовой, потребовалось переместить их стеклянный обеденный стол, но «мы стремимся к музейному опыту», — говорит Браун. Grotta гордится тем, что быстро справляется с установкой шоу, но признает, что Том 50 который им пришлось дважды переносить из-за пандемии, был самым сложным для организации. Поэтическое представление Беллами о ее жизни в качестве рыбалки на Аляске в течение четырех десятилетий погружает публику в такой институциональный контекст в стремительной промышленной атмосфере сарая. Подвешенное к потолку произведение воплощает увлечение художника из Сиэтла керамикой и плавность жизни, проведенной на воде и вокруг нее.
Cygan Wlodzimierz, Traps 2019
Сложные, завораживающие взгляд изделия польского художника Cygan Wlodzimierz отражают его обучение на исторической фабрике по шитью Gobelins в Париже. С 1970-х годов он сочетает традиционный фон со своей техникой обертывания гобеленов геометрическими спиралями, чтобы получить глубину и объем в двух измерениях. Последние Ловушки Влодзимежа сплетены из шерсти, вискозы, льна и сизаля в масштабе 28,25 на 28,25 на 4,25 дюйма. Художник из Лодзи включает оптоволокно в свою смесь текстур, расширяя оптические возможности и наполняя среду энергией.
Лия Кук, Su Series 2010-2016
Одна из многих проблем, которые пара научилась преодолевать после организации многочисленных выставок в своем доме, — это разместить фигуративное волокно рядом с абстракцией. «Они освещают другую часть мозга», — говорит Браун о встрече зрителей с портретом из ткани среди нефигуративных работ. Однако наличие достаточного пространства позволяет визуально требовательным предметам иметь собственную стену, например, иллюстрацию Лии Кук ее детского рисунка в сетке из тридцати двух частей. Волокно позволяет Куку воспроизводить фотографическую память с текучестью хлопка и вискозы, в отличие от миметической точности изображений. Она использует технику визуализации диффузного спектра, а также программное обеспечение TrackVis для визуализации волоконных путей в неврологической системе человека и переводит полученные данные в тактильные волокна. Художник из Калифорнии меняет мазки нитками, чтобы создать психологическую сложность человеческого лица, отфильтрованную сквозь призрачные границы памяти.
Ферн Джейкобс, Водопад 2000-2001 гг.
«Ткачество — это математика, но Ферн работает инстинктивно», — говорит Гротта, сравнивая технику Ферн Якобс с прослушиванием джаза: «Вы не могу предсказать, куда он пойдет ». Художница начинает свои скульптуры, на создание которых во многих случаях уходит почти год, без определенного визуального шаблона, и позволяет материалам определять ее путь. Огромная скульптура Джейкобс, скрученная и переплетенная из вощеного льна, Водопад отражает свое название с чрезмерной тяжестью и сочащейся легкостью, заключенной в ее повторяющемся жесте обертывания веревки землистой нитью. Работа Джейкобса входит в число крупномасштабных «институциональных» экспонатов выставки, которые пара сравнивает с предметами скромного размера, подходящими для домашнего интерьера.
Тамико Кавата, Неизвестное существо 2018
Среди масштабных пьедесталов предстоящей выставки биоморфная переплетенная скульптура Тамико Кавата напоминает морское существо или инопланетянина, находящегося между подвижностью и дремотой . Скульптура, сделанная из английских булавок, похожа на скульптуру Джейкобса, воплощает в себе кропотливый процесс создания и отражает отношение художника к уникальному материалу. До того, как она появилась в ее работе, английские булавки вошли в повседневную жизнь Каваты, чтобы изменить размер или длину ее одежды после переезда в Соединенные Штаты из Японии. Впервые она осознала художественные возможности материала в 1996 году после работы с гобеленом с 70-х годов и начала использовать материал как символ своей жизни в США. Начиная с пятидесяти булавок, Кавата органически выращивает свое «существо», добавляя еще по 50 булавок на каждой. шаг.
Шейла Хикс, Compresse II
За три десятилетия коллекционирования у пары сложились особые отношения с художницей по волокнистому искусству Шейлой Хикс, которая также имеет особую место в коллекции родителей Гротты и страсть к коллекционированию. Когда Хикс увидела дизайн дома Сэнди и Лу Гротта в 1989 году, она сама присвоила себе титул «мягкого консультанта», сопоставив свои скульптуры из пряжи с «жесткой» архитектурой дома. Этот тканый настенный предмет из льна, для которого Том Гротта обменял три свои фотографии, расширил свою миссию до своей коллекции. Compresse II — типичный Хикс с его многочисленными объемными краями, собранными в телесное присутствие, бросающее вызов гравитации, несмотря на ее вес.
Кэтрин Вестфаль, Без названия
Плавность между функцией и декором обычно присуща носимому искусству, что в конечном итоге определяется выбором коллекционеров на выставке, надевать или повесить . Это кимоно Кэтрин Вестфаль состоит из билетов на метро, которые художница собрала во время своих путешествий по Японии в 70-х годах, и демонстрирует дальновидную роль Вестфала во внедрении квилта в изобразительное искусство. До своей кончины в возрасте 99 лет в 2018 году она печатала вышивку на ранних машинах Xerox в конце 60-х или «изобрела носимое искусство», по словам Гленна Адамсона. Новаторский подход к материалам и интерес к проецированию автобиографических черт на текстиль отчетливо проявляется в льняной и бумажной ленте, которые пара предпочитает демонстрировать, а не носить.
Мэри Меркель-Гесс, Голубой флаг
Пара встретила Мэри Меркель-Хесс на ярмарке Американского совета ремесел в Оружейной палате Парк-авеню в конце 80-х и немедленно приобрела все ее пять работ «пейзажный отчет», вдохновленные ее детством в Айове. «Позже мы устроили званый обед, на котором все спрашивали о ее корзинах», — вспоминает Том Гротта. Они продали четыре, но оставили для своей коллекции Голубой флаг . Пара устроила Меркель-Хесс персональную выставку и выпустила каталог, в котором они не могли напечатать поразительные оттенки зеленого, индиго или василька для ее корзин из-за ограниченной технологии каталогов в 1992 году. Отсутствие цветов в печати, однако, не помешало работы, проданные и приобретенные Музеем искусств Метрополитен, как одна из первых современных корзин в их коллекции. Позже Меркель-Хесс экспериментировала с полностью белыми корзинами или крупными произведениями искусства, но этот скромный масштабный предмет, который сейчас находится в офисе Брауна, является жемчужиной коллекции.
Кэролайн Барлетт, Перезапись VI
«Меня интересуют предметы, на которых есть надписи или кодировки», — говорит Браун, который работает в юридическом отделе книги издатель. Картина Кэролайн Барлетт Overwritings VI которую пара демонстрирует внутри футляра в оркестровке в салонном стиле, лучше всего отражает их увлечение текстом в волоконном искусстве. Подобно повторяющемуся вручную процессу письма, вышивание — определяющая характеристика практики Барлетта, которая распространяется и на фарфор. Идея исправления вышивки и постоянство написанных слов являются ключевыми факторами для художника, который начал экспериментировать с ниткой во время учебы в Goldsmiths в Лондоне.
Тошио Сэкидзи, Без названия
Взаимосвязанная сеть художников по волокну всегда помогала Брауну и Гротте расширять свою сеть как коллекционеров, так и дилеров. Пара познакомилась с японским художником по бумаге Тошио Секидзи через Шейлу Хикс, которая посетила токийскую студию Секидзи и предложила ему выступление в Париже. Хикс был очарован рваным вручную газетным плетением, вымытым в лаке. И текстура, и смысл его материала сразу же привлекли внимание пары, которая заказала ему два ткацких изделия из бумаги, но сделанных из выброшенных юридических бумаг, которые Браун собрал в коробке на ее издательской работе. Генеральный совет ее манхэттенской фирмы приобрел одну из двух покрытых лаком работ, в то время как пара оставила вторую в офисе Брауна.
Том 50: Хроники из волоконного искусства за три десятилетия открыт по предварительной записи с 12 по 20 сентября 2020 года при бронировании на Eventbrite.
Загрузка...
